Давненько это было. 1973 год, декабрь. Солнечный Магадан.  Катаясь с друзьями на лыжах, забрели на горнолыжную базу и стали кататься с учебной горки. Нас приметил тренер и пригласил в свою секцию. Честно говоря, не ожидал,  и сразу согласился.

 Горнолыжники для нас – мальчишек, тогда были чуть ли не людьми с другой планеты. Пробегая на лыжах мимо основных трасс, где катались более опытные спортсмены, я останавливался и подолгу смотрел на их спуски. До сих пор помню эти блики кантов на солнце где-то высоко-высоко на склоне, взлетающие султанчики снега из под лыж….

Каково же было удивление тренера, когда на следующий день он увидел нашу компанию в полном составе в группе у другого тренера…  А ларчик открывался просто, в той группе уже месяц тренировались наши одноклассники. Естественно, идя на свою первую тренировку, мы пришли их тренеру. Потом даже была небольшая «разборка» между ними. Но мы так и остались в той группе.  Первым моим тренером была Аристова Ирма Игнатьевна. Несмотря на то, что она была женщиной, характер у нее был вполне мужской! Гоняла она нас жестоко! Спасибо ей за это.

 Первые ботинки «кирпичи» (их так называли), на шнурках, лыжи – не помню производителя, с прикручивающимися кантами. Пару месяцев - «курс молодого бойца», по прямой, учились просто обрабатывать бугры. Потом пошли повороты из плуга. Когда повороты были более-менее освоены, нас допускали к большой горе. Такая классическая школа обучения была в секциях того времени.

Никогда не забуду свой первый подъем на бугельном подъемнике за тренером. Вернее то, что я испытал после того, как поднялся наверх и повернулся к склону лицом. Подо мной внизу весь город, вдали море, сопки, а тренер говорит:

 - Давай за мной!

 А ехать совсем почему-то не хочется. Страшно, да и склон - не детская наша горка, а крутой и бугристый….

Потом были три года тренировок. Через год нас перевели к другому тренеру, чуть-чуть другой уровень, повыше. Совсем немного покатался по Союзу: Кировск, Петропавловск-Камчатский. Из инвентаря тогда уже были и польские «Металлы» и «Эпокси». Крепы – «Маркер». Ботинки – кожаные «Ботасы» (высокие) с вечно отрывающимися задниками.

Из тренеров хочется упомянуть добрым словом Нестеренко Николая Владимировича. Он, тогда только закончив Ленинградский институт физкультуры и закончив выступать в спорте, приехал на родину и стал тренировать нас – юниоров 12-13 летних пацанов. Именно на его тренировках буквально за пару месяцев стал заметен прогресс в нашем катании. Знаю, что Николай Владимирович до сих пор работает тренером. Читал о его воспитанниках из сборной России в статьях Преображенского.

 В 1976 был «репрессирован» родителями на Украину и до 2001 о лыжах только мечтал. Да, собственно говоря, и мечтать-то почти перестал. Но в марте 2001г., случайно попав на Протасов Яр, и проехав пару раз на прокатных лыжах (уже приталенных), понял, что еще не все забыто. Горы – это болезнь навсегда, надо только работать. Теперь мои друзья говорят, что перерыв в катании мне пошел на пользу!

P.S. Кстати, 30 лет назад, термин «чайник» еще не был так широко известен, мы использовали другой – «турист». Это были дядьки, которые раз-два в неделю приходили на гору и которых мы – пацаны, что называется «делали на одной ноге»! Так, вот тогда у лыжников даже было четкое определение: «турист» (он же нынешний «чайник») – человек, не имеющий 3-го взрослого разряда по г\лыжам. Причем никто даже не обижался.