|
Анализ рейтинга сообщения
|
|
Автор:
|
Goofy
|
|
Сообщение:
|
Эль Классико – 2010 (из показаний завхоза) Г-г-г-лавное – н-н-н-не б-б-б-бояться. И снова про Кавказ и снова про Эльбрус. Уже становится доброй традицией для некоторых людей конец июля посвящать топтанию Боржавы, а в августе тянуться к Большим Горам. Приятно, что нас становится больше. Два года назад мы сидели на Эльбрусе втроем (+страдающий простудой комендант «Бочек»). В прошлом году через Кайовган ползли ввосьмером. В этом году экспедиция «Эль Классико» насчитывала уже 10 участников. Еще несколько людей по разным уважительным причинам снялись с маршрута до его начала. В принципе, восходителей могло быть и больше, если бы не привычка все откладывать на последний момент. Объявление на сайте kiwitravel было прочитано и много охочих присоединиться позвонило, да вот только слишком поздно, поскольку похождения по некоторым ущельям СевКаза требуют заблаговременной (два месяца для иностранцев, месяц – для граждан РФ) подачи ходатайств в местный ФСБ для получения пропусков. Как бы там ни было, в экспедиции этого года участвовали: Слава, он же пан Збышко и Володя (он же Ледяной Боб) из банды Збышко представляли Харьков; Игорь, он же Ялта, соответственно из Крыма; ну и из Киева были Настя, она же Белоснежка (tessiez.livejournal.com), Петя, он же Петрокол, он же «То-ли-чех-то-ли-поляк», Ян, он же Ян, он же Ян (эхо!), Бодя, мой братишко, ну и я. Во главе столь расхристанного коллектива согласились стать Сергей Бондаренко (он же Бонд) из Никополя и Сергей aka Йогурт из Киева. Жаль, еще один Сергей не смог пойти в поход, как планировалось, а то был у нас некоторое время триумвират в лице Совета Трех Сергеев. Подготовку провели классически. В мае сходили на Черногору, причем так сходили, что после того похода многие невзгоды уже не страшны. За два месяца, как и положено, собрались бросить пить/курить и начать активно заниматься спортом. Получилось как-то больше наоборот. Если последнее худо-бедно происходило, то сроки выполнения первого неоднократно смещались вплоть до дня отъезда. Впрочем, как всегда. Заблаговременно отправили в ФСБ по СевКазу ходатайство о пропуске в погранзону, приобрели билеты туда и обратно. Было забронировано жилье у «Сапиры» (завсегдатаи Терскола знают, о чем речь), заказаны трансферы, договорено с Магомедом о размещении в «Шхельде». В июле героически промокли на Боржаве. В начале августа общими усилиями согласовали маршрут похода (на самом деле внешне демократическая процедура выбора была в лучших традициях отечественного политикума грубо сфальсифицирована и подменена решением узкого междусобойчки в недрах одной из пивнушек на Петровке). Также титаническими усилиями завхоза, то бишь меня, была сочинена продуктовая раскладка. Во избежание голодных бунтов и совершения актов насилия над завхозом, к чему была близка прошлогодняя экспедиция, рацион был насыщен консервами, всевозможными вкусными и полезными гарнирами и прочими вкусностями. В итоге вес только провианта составил около 50 килограмм. Забавно, что свой вклад в разнообразие рациона внесло позже кавказское бычье, но об этом ниже. Некоторые затруднения вызвал подбор снаряжения. Не хватало ледорубов, систем и кошек. В итоге приобрели промальповские системы (низ) в Волоцюге, там же взяли напрокат недостающие кошки и часть ледорубов. Кошки немецкого производства по конструкции очень напоминают знаменитые ВЦСПСовские. Только отсутствие упора для носка и пятки делает эти кошки несколько хуже при ходьбе по большому уклону. Ну и крепления нормальные отсутствуют вообще – в комплекте к кошкам идут какие-то жалкие шнурочки. Специально приобрел в «Подорожи» на Петровки стяжки из стропы с трехщелевкой, по две на кошку. Испытание в полевых условиях выявили неудобство и хлипкость и этой конструкции, в дальнейшем пользовались порезанным реп-шнуром. Короче, как-то так неспешно, под завывание вувузел в перерывах между футболами, подготовка к экспедиции началась, прошла и закончилась. Закончилась, собственно, уже за несколько часов до отъезда, когда неподъемная сумка была спешно наполнена консервами, затем с трудом погружена в такси, доставлена и вытащена на второй этаж Южного ж/д вокзала, где в недрах «Швидко» у нас было обозначено место сбора. Колоритное, скажу Вам зрелище – весьма и весьма знатное количество снаряги – сумки, рюкзаки, в довесок еще и два сноуборда. Последней явилась Белоснежка экспедиции – Настя, чье появление остальные гномы отметили «Белым». Группу провожающих олицетворял вездесущий АдРем, надо сказать сопровождавший весь многомесячный подготовительный этап экспедиции своим деятельным участием. Также одного из героев-горновосходителей провожали родные и близкие. Им было твердо обещано вернуть героя в родные пенаты целым и невредимым, возмужавшим, со здоровым румянцем на лице, и пополненным запасом нецензурной лексики и прочего балкарского фольклора. На том и стартовали. Вагонные споры, как известно, последнее дело, когда уже нечего… Впрочем, у нас еще было чего, а в довесок огромное количество еды, взятой «в дорогу». Сердце завхоза возрадовалось. Доехали без приключений, разве что было жарковато. В Днепре к нам подсел наш гид Сергей, Слава с Володей загрузились в состав в Ясиноватой. Далее ехали совсем хорошо, учитывая, что харьковчане поднесли еще немного чего. Ехали споро, колеса стучали в такт, пограничники и милиция нас не обижали, короче, доехали нормально. В Пятигорске вместо ожидаемого Гарика нас встретил Кямал – также отличный водитель и чуткий человек. Такса от вокзала до КПП Адылсу составила всего 3500 рублей. (Шхельда-Азау – 600 рублей, Терскол-Пятигорск – 2500 рублей). У Кямала просторный автобус – и снаряга поместилась и мы вдесятером без проблем расселись, еще и место было. Пока идем от вокзала к бусику к Пете пристают местные таксисты. Одному из них и принадлежит авторство новой погонялы Петрокола. Не разобрав, что там бурчит Петя, горец повернулся к своему коллеге и авторитетно произнес: А, кто его разберет.? То ли чех, то ли поляк». Этот миг стал временем рождения великого покорителя горных вершин То-ли-чех-то-ли-поляк’а. На кругу при повороте в Баксанское ущелье стоит БТР. Впрочем, скользнув по нему взглядом, спешишь насладиться видами ущелья. Только что ехали какими-то заспанными полями и вдруг со всех сторон горы, горы, горы. Внизу ущелья еще темно, а вершины уже блестят ослепительно белым. Сонные пассажиры бусика мгновенно просыпаются и прилипают к окнам. Здравствуй, Кавказ! Как обычно, быстрый бег бусика вскоре начинает тормозиться бредущими прямо по шоссе коровами. По обочинам густо синеют бесчисленные поля капусты. Проезжаем селенья кабарды. Славик обращает внимание на особенность местной архитектуры. Дом кабардинца выходит на улицу внешней глухой стеной, без окон и дверей, часто заподлицо с забором. Забор тоже, как правило, как стена дома – высокий, из камня или кирпича. Окна смотрят только во внутренний двор. Между собой заборы-стены соседних дворов смыкаются, образуя длинную хмурую линию. Отгораживается кабарда от мира. А дом балкарца забора не имеет, да и сам полуразрушен, зато стоит на берегу бурлящей реки. На крыльце сидит хозяин и смотрит, как работает его жена. Иногда он поднимает взгляд к вершинам и глаза его покрывает мечтательная поволока. Орлы! Делаем короткую остановку в Тырныаузе, столице Балкарии. Комбинат, вопреки многолетним слухам, все никак не запустят, народ в основном без работы сидит, соответственно и город выглядит несколько бомжевато – заколоченные окна многоэтажек, неопрятный вид многих зданий. Бродим по «столичному рынку» – не смотря на ранний час он уже ожил. Прикупили свежих огурцов и помидоров, заскочили в магазин за майонезом и за «Тереком», Серега взял айрана и местного сулугуни, поехали дальше. На КПП нас ждал немножко неприятный сюрприз – пропусков на нас у пограничников не оказалось. Блин, вся эта возня с пропусками всегда несет в себе оттенок лотереи – до последнего момента не знаешь достеменно, выпишут на тебя пропуск или нет. И ничего не докажешь. Читал про случаи, когда пограничники «забывали» выписать пропуск или, что вообще безкрай, выписывали пропуск, но не всем в группе. И что тогда делать? Впрочем, Сергей уверяет, что беседовал с Магомедом и тот гарантировал, что пропуск уже есть и будет на КПП. Звоним Магомеду, тот едет из поселка, скоро будет. Ждем. От КПП прекрасный вид на «рогатую» Чегет-Кару-Баши. Внизу ревет Адыл-Су. Прохладненько (все начинают судорожно одеваться), птички поют, красота. Наконец снизу на «Волге» подтянулся Магомед, кстати, директор альплагеря «Шхельда», привез наш пропуск. По очереди проходим КПП. Прискакавший неизвестно откуда офицер объясняет о новых правилах. Оп-па, восхождение на Гумачи запрещено. Перевалы Гумачи и Джан-Туган закрыты. Ну, с Джаном понятно, а Гумачи-то за что? А как же знаменитая присказка, визитка, можно сказать всех учебных программ альплагеря «Улутау»: «хоть плач, хоть кричи, а впереди Гумачи»? Пока проходили КПП и перетаскивали в альплагерь вещи, Сергей сходил к спасам. Те категорически не советовали лезть на ВИАтау и Чотчат – из-за жары горы «сыпят», причем, не только после обеда, как обычно, а с самого утра начинается густая бомбардировка. Ладно, на месте разберемся. А сегодня у нас по плану ущелье Шхельды. Нас заселяют в каменный корпус альплагеря. Ждем, пока свалят прежние постояльцы. Вот ушла вверх одна группа – нас подогрели ключом от «трешки». Еще уходят группы, но «наших» ключей нет – они «ушли» вместе с жильцами вверх по ущелью. Нам дают еще одну трешку и просят как-то перекантоваться до вечера. Впрочем, какие проблемы? Скидываем все шмотки в одну комнату – нехитрый перекус в столовке «Шхельды» (пюре из порошка, рыбные консервы, огурцы, помидоры, лук, хлеб и чай, дежурный анекдот от Пети) и мы отправляемся на свидание с горами. Тропка бодренько убегает из альплагеря вверх, через лес и густые заросли малины (ее есть там) к подножию грозной Шхельды. Кстати, с балкарского «шхельда» переводится, как «брусника». В международном альпинистском фольклоре Шхельда известна также как гм… гальюн. «Схожу-ка я на Шхельду» означает на сленге поход в туалет. Говорят, такая странная ассоциация возникла, когда альплагерь «Шхельда» состоял только из фанерных домиков, санузлов в номерах не было, а имеющийся, типа армейский сортир, располагался выше лагеря, в аккурат на тропе, ведущей по ущелью в сторону Шхельды. Слева открываются виды на Пик Гермогенова (тут же переименованного в Гематогенова). Склоны жирно блестят снежными боками. Трещины на одном из склонов очень похожи на след лыжника. Даже спорим на эту тему, но приходим к выводу, что спуск ТАМ не возможен априори. Разве что Йети увлекся фрирайдом. Описать окружающие красоты невозможно, ни я, ни Омар, ни даже Лермонтов не передадут на бумаге/экране/пергаменте и доли красоты Больших Гор. Это нужно видеть лично. Никакие самые цифровые в мире камеры не дадут того ощущения, которое накрывает маленького, мизерного, я бы сказал, человечишку, со всеми его полартеками и вибрамами, смешными проблемками, малюсенькими радостями и горестями. Накрывает, когда он стоит лицом к лицу с многоглавой Шхельдой и она презрительно улыбается, потешаясь над сим ничтожеством и недоразумением. Кстати, до знаменитой «Улыбки Шхельды» тропа очень даже комфортабельная. По пути проходим еще один пост пограничников с опутанным «колючкой» входом, разминаемся с корпоративом какой-то христианской организации. Напутствуемые благословениями, переходим бурлящую реку Шхельда по наполовину сорванному висячему мосту. Сразу после весело пружинящих в потоке досок моста ноги ступают на камни. Камни, камни, камни кругом. Большей частью переход дальше представлял собой карабканье по большим валунам или перепрыгивание с одного на другой малый валунчик. Набираем высоту, выходим к морене, берем ее чуть ли не в лоб. Не самая приятная задачка, карабкаться по сыпухе по крутому склону. Становится жарко. Перейдя бурные ручьи с соседних ледников, выходим на альпийку. Перейдя – это очень просто сказано, ручьи не по-детски бурные, переход осуществлялся путем сложного перемещения вялых нетренированных тушек офисного планктона по сложным траекториям через глыбы выступающих кое-где из пенных потоков камней. Странно, но никто не свернул шею. Впереди маячат фигурки ушедшего вперед наряда погранцов. Набираем еще высоту, не дойдя совсем немного до поворота на ночевки Аристова, решаем валить назад, пока не изжарились на этом безжалостном солнце. Цель достигнута, набрали где-то 2800-2900 м.н.у.м. Шхельда – вот она – почти вертикальная Северная Стена высотой за 4000 метров нависает над нами. Кажется, если половчее размахнуться, да запулить камешком, можно попасть в одну из этих чудовищных лавин, лениво разлегшихся среди отрогов, очевидно также разморенные жарой. Нужно еще немножко побыть на этой высоте, чтобы закрепить акклему. Немного спускаемся к валуну поболе, чтобы спрятаться в тени. По пути выходим на небольшие снежники. О Алла, ты воистину велик! Снег в августе! Делаем привал, кушаем сало с черным хлебом, чесноком и горчицей. Допиваем остатки воды. Потихоньку плетемся вниз. Ноги, понятное дело, уже в хлам. Спуск вниз дается тяжелее, чем подъем, коленки, кажется, уже вышли из строя навсегда и восстановлению не подлежат. Опять эти чертовы камни. Опять переправы, опять сыпуха. На последнем издыхании проходишь мост (странно, его еще не унесло?) и вот ты снова на «Улыбке». Дальше уже по нормальной тропе можно неспешно брести в лагерь, по пути объедая малинники. Кстати, на «Улыбке» встретилась знакомая инструкторша. Пригласила на дискотеку вечером, говорит, ведет 18 барышень, не хватает твердого плеча. Обещаемся быть. По спуску в лагерь вопрос готовки отпадает сам собой. Как-то спонтанно весь личный состав перетекает из комнат в местный бар, где кушает хичины с сыром, запивая это неземное яство «5642», «Тереком» и «Грушевым». Что может быть вкуснее горяченького хичина со сметанкой после спуска с горы? Только жаур-баур после спуска с еще более высокой Горы. Но, то будет позже. Разбрелись по номерами. Дискотека? Какая такая дискотека? Очень быстро все повырубались и только хитрый и самый терпеливый завхоз дождался, когда включат, наконец, горячую воду (включают дважды в сутки на час, рано утром и поздно вечером), чтобы огреть уставшие конечности кавказским кипяточком.
|
|
