|
Анализ рейтинга сообщения
|
|
Автор:
|
Softranger2
|
|
Сообщение:
|
...я откроую тебе свою дверцу... мое тело ласки хотело... пришли хоть смс на мой маленький серебристый телефон...прощай любовь, до свиданья мечта... я тебя полюбить не успела... а завтра холода... вот и Новый Год, а тебя все нет... сгораю, таю, таю, таю от страсти... а по ночам мы разжигаем нашу любовь - наше счастье.... я с тобой, по городу автобус пустой, он, так же, как я за тобой, спешит догнать и крикнуть "Постой!"... ту-ту-ту-ту-тууу, я зажгла плиту, руки я свои согрею, ту-ту-ту-ту-тууу, я тебя так жду, позвони же мне скорее... позвони своей зае, балконы скучают, гостиная плачет, мне тебя не хватает, позвони своей зае, беседы за чаем, я сижу вспоминаю, и кухня рыдает. ... Сосед по палате слушает "Русское радио". Повбывав бы! Нет, конечно, не соседа - товарища по несчастью с металлическим штырем вдоль всей голени, с болтами, вкурченными внутрь ноги. Ну такой человек - прет его от мультфильмов, смеется заливисто, от попсы прет. Повбывав бы авторов текстов, певцов и певичек, ну и редакцию "Русского Радио", само собой. Мы все тут товарищи по несчастью - профессор ХИСИ с операцией на тазу, я - не пойми кто, IT-шник, водитель автобуса, переломанный в аварии, в которой он был не виноват - в него въехали, выскочив из-за фуры, бывший партийный работник, военный с разваленной лодыжкой, Юра с его "Русским радио", похожий на цыгана, дважды ломавший одну и ту же ногу, в которой и так уже накручена куча металла. И центральную койку занимал вовсе не нытик-профессор, доставший всех своими жалобами, а водитель автобуса. Центральная койка, как-то так сложилось, - для авторитета. А авторитет здесь определяется силой характера, оптимизмом, уверенностью в себе и еще какими-то мужскими качествами, которые позволяют понять - он здесь авторитет. Видимо, чем-то похоже на построение иерархии в тюремной камере, да и вообще в любом замкнутом сообществе. Мое место - как всегда - независимое, не признающее авторитетов, сбоку. Как сказал профессор, на меня смотрят, как на заморскую птицу, залетевшую из Австрии. Медички всем отделением обсуждают мой белый потивоотечный чулочек. Просил передать им, что я нормальный. Но самый близкий мне по духу - водитель автобуса. Мы с ним понимаем друг друга. Хотя, как он, я, наверно, не смог бы. Мужик весь переломанный, с разбитой в хлам машиной, ни в чем не винит въехавших в него молодых пацанов, наоборот, жалеет их. Но независимо от положения, занимаемого за пределами больничной палаты и внутри нее, мы все, такие разные, товарищи по несчастью. Делимся едой, помогаем друг другу, советуемся, делимся жизненным опытом. Общая беда объединяет. Жены, приходящие к кому-то из ребят, помогают всем - выносят мусор, моют посуду, ходят за лекарствами и кефиром. Я тут, вообще, директор кинотеатра. На одном ноуте работаю, второй выделяю для просмотра фильмов. На выходные нас осталось трое - я, военный Витя, Юра-цыган. Капельницы не ставят, санаторий, едим-спим, сидим на дембельских чемоданах, в понедельник домой. Иногда заходят бывшие пациенты, развлекают веселыми историями о том, как в реабилитационном центре, разрабатывая ногу, оторвали пришитую связку вместе с частью кости.
|
|
